Кто «изобрел» радио?

Л. H. Никольский

Вот уже более века то затихают, то разгораются с новой силой споры о национальном и персональном приоритете изобретения радио.

Это и понятно, поскольку всякий раз спорящие стороны декларируют благородное намерение докопаться до истины, но разговаривают на разных языках и в патриотическом (а часто лжепатриотическом) порыве неизменно скатываются к своим прежним предвзятостям и, забыв об истине, или просто откинув ее, пытаются уже всеми правдами и неправдами утвердить свое мнение, ибо, как известно, только оно и является "единственно правильным". При этом российская сторона ссылается на "научный приоритет" или "историческую правду" [1, с. 196], определяемые датой демонстрации А. С. Поповым своего радиоприемника, а итальянская - на официальный документ: английский патент № 12039, полученный Маркони на такой же приемник 2 июля 1897 г.

Впрочем, в то время не было еще и такого термина "радиоприемник" (хотя в 1890 г. Э. Бранли уже назвал свою трубку с металлическими опилками "радиокондуктором" (радио-управляемым проводником) [2, c. 8]), да и термин "радио" постепенно утвердился в науке, технике и в быту лишь в 1903 г., после Международной конференции по беспроволочному телеграфированию, которая рекомендовала термин "радиотелеграфия" взамен бытовавших тогда терминов "беспроводная связь" и "сигнализация без проводов" [3, c. 90], хотя такая замена не эквивалентна и внесла свою долю неразберихи и в без того запутанный вопрос.

Действительно, если мы говорим, что некто изобрел радио, то применительно к 1903 г. этот некто изобрел только радиотелеграфию, применительно же к 7 мая 1895 г. - радиосигнализацию, а применительно к нашему времени этот некто изобрел еще и радиотелефонию, и радиовещание, и радиоразведку, и радиопротиводействие, и радионавигацию, и радиоастрономию. Потому употребление термина "радио", например, к 1895 г. без оговорок, ограничений и уточнений в лучшем случае - некорректно, а попросту говоря - безграмотно. Потому прежде всего и постараемся уточнить, что такое "радио" в научном или профессиональном (не бытовом) смысле.

Как и следовало ожидать, в словаре русского языка В. И. Даля (вышедшем в свет в 1882 г.), слова "радио" нет, и не только потому, что это слово нерусское, ибо в словаре есть, например, такое нерусское слово, как "электричество" - "одно из самых невесомых, которое (грознинский телеграф) проявляется силами своими". В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона (1889 г.) - есть "радиометр" и "радиофон", но "радио" - нет. В энциклопедическом словаре института "Гранат" (1930 г.) - тоже нет слова "радио", но уже появилось слово "радиотехника" - "техника токов высокой частоты, основанная на способности электромагнитных волн распространяться без участия проводов...", а далее этот словарь мог бы позабавить или огорчить любого сведущего человека "новостями" о том, что "А. С. Попов первый реализовал в 1895 году практически беспроволочную связь телеграфными знаками Морзе на расстояние 4 км...". В последующих изданиях различного назначения, в том числе и в БЭС [7], слово "радио" трактуется в основном одинаково, а множество вариантов различаются второстепенными признаками. Все эти варианты сводятся к одному: радио - это способ передачи и приема информации (сигналов) на расстояние без проводов посредством распространяющихся в пространстве электромагнитных волн (радиоволн).

Радио, как один из способов беспроводной связи, реализуется на практике разнесенными в пространстве на какое-либо расстояние радиотехническими средствами передачи и приема радиоволн, использующими определенные свойства одновременно и геометрически разделяющей, и физически связывающей их части окружающей среды (пространства), т. е. точно так же, как, например, и в простейшем и древнейшем виде беспроводной связи - голосовой - голос и ухо человека используют такое физическое свойство среды (части пространства, заполненного воздухом), как способность атмосферы (газов и их смесей) передавать звуковые волны.

В приземной области пространства, заполненной атмосферой, физическая среда является общей как для голосовой связи, так и для связи по радио. Значит, согласно изложенному выше, не конструктивные особенности (среди акустических или радиотехнических) передающих и приемных устройств и не физическая среда определяют сущность вида связи, а сущность самого физического явления, используемого в конкретной разновидности связи, в акустической (голосовой) связи главное - это звуковые волны, в радиосвязи главное - это электромагнитные волны, все же остальное - вторично, производно и подчинено главному.

Пренебрежение к терминологии господствует во всех публикациях, прямо или косвенно связанных с историей радио. Сплошь и рядом встречаются, например, смешение и подмена терминов "изобретение" и "открытие" и др. И даже в одной фразе. Чтобы не быть голословным, как и многословным, приведу лишь один пример из "Курса истории физики": "Исторически точно установленным фактом является тот факт, что открытие радио было сделано А. С. Поповым и дата первого публичного сообщения об этом открытии 25 апреля старого стиля, 7 мая нового стиля 1895 г. является датой одного из величайших изобретений в истории человеческой культуры" [1, с. 196].

И не надо быть докой в патентоведении, чтобы знать, что всегда было, есть и будет, что открытие - это "научная находка", а изобретение - это "техническая придумка", что открытие несет людям новое знание о природе, как и новые загадки и вопросы, а изобретение решает конкретную практическую задачу с помощью совокупности новых и известных технических способов и средств на основе имеющихся знаний.

Остановиться на этих прописных истинах в самом начале пришлось для того, чтобы при дальнейшем изложении постоянно иметь их в виду.

А теперь обратимся к основным моментам в истории радио и проанализируем, как их трактовали (опровергали, защищали и декларировали) зарубежные и отечественные ученые и историки радио.

Изобретению радио, традиционно связанному в СССР с демонстрацией 7 мая 1895 г. преподавателем Минных офицерских классов (МОК) Александром Степановичем Поповым (1859-1906) "Прибора для обнаружения и регистрирования электрических колебаний", предшествовали фундаментальные исследования и инженерные изыскания крупнейших физиков, математиков и экспериментаторов. Не умаляя заслуг Фалеса Милетского и других древних и не очень древних ученых, упомянем лишь тех, кто непосредственно заложил теоретические и практические основы радиотехники, радио.

Андрэ Мари Ампер (1775-1836) создал первую теорию магнетизма, в которой свел явления магнетизма к электричеству [6, с. 222].

Майкл Фарадей (1791-1867), развивая идеи Ампера, открыл в 1831 г. электромагнитную индукцию, доказал тождественность различных видов электричества, ввел понятие электрического и магнитного поля, высказал идею существования электромагнитных волн [7, с. 1264] и исследовал роль среды в электромагнитных взаимодействиях [1, с. 133].

Джеймс Клерк Максвелл (1831-1879), продолжая работы Фарадея, создал теорию электромагнитного поля, обобщив свои труды в "Трактате по электричеству и магнетизму", опубликованном в 1873 г. Однако теория Д. Максвелла в ученом мире того времени вызвала недоверие и сомнения. Например, Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц (1821-1894), автор фундаментальных трудов по физике, биофизике, физиологии, психологии, летом 1879 г. писал: "...Область электродинамики превратилась в то время в бездорожную пустыню. Факты, основанные на наблюдениях и следствиях из весьма сомнительных теорий, - все это было вперемежку соединено между собой" [1, с. 183]. Одним из камней преткновения в теории Максвелла являлось утверждение, что переменное электрическое поле создает и соответствующее магнитное поле. За экспериментальное доказательство этого утверждения Берлинская Академия наук в 1879 г. (в год смерти Д. Максвелла) установила премию [8, с. 112].

Именно Г. Гельмгольц и поручил своему бывшему ученику, в то время - уже профессору Высшей технической школы в Карлсруэ, Генриху Рудольфу Герцу (1857-1894) проверить экспериментально теоретические положения Д. Максвелла. Оценив известный путь решения поставленной задачи, Герц убедился в его неэффективности и отказался от предложенной работы. Но не забыл о ней, он искал другой способ решения задачи. И нашел. Для своих экспериментов Герц решил использовать токи очень большой частоты, которые можно было получить при искровом разряде с помощью уже хорошо известной тогда индукционной катушки, созданной Генри Румкорфом в 1848 г. и удостоенной Парижской академией наук большой денежной премии имени Вольта [3, с. 67]. Так, в статье "О весьма быстрых электрических колебаниях", опубликованной в 1887 г., Герц писал: "На основании некоторых явлений я пришел к предположению, что колебания последнего рода действительно могут возникнуть при известных условиях, причем интенсивность колебаний настолько значительна, что действие их доступно наблюдению на расстоянии" [8, с. 131]. В этой же статье Герц привел и описание своей опытной установки, и первые результаты опытов 1886 г.

Опытная установка Герца состояла из генератора (передатчика) и приемника электрических колебаний, разнесенных друг от друга на некоторое расстояние, которое в ходе экспериментов можно было изменять. Искровой разрядник генератора (индукционной катушки) был соединен с двумя проводниками - вибраторами (диполь - одна из разновидностей антенн). Приемник являл собой прямоугольный разомкнутый контур - резонатор - с искровым промежутком (зазором) в одной из коротких сторон контура-рамки. Есть сведения, что Герц пользовался и круглым кольцевым резонатором-обручем, более удобным для математического расчета [3, с. 63]. Факт приема сигнала генератора индицировался искрением в зазоре резонатора-приемника. (В лекции профессора Э. Томсона "Передача энергии без проводов" (8, с. 373) упоминается подобная установка с приемником Эдисона, которая применялась Томсоном совместно с профессором Хаустоном еще в 1875 г. в Центральной высшей школе в Филадельфии).

Первые опыты Герц проводил при малых расстояниях между вибраторами и резонатором, установленным им для удобства на переносном штативе. В первых же опытах Герц опробовал и приемник-диполь. Второй этап своих опытов Герц проводил уже в просторном помещении при расстояниях между вибратором и резонатором (по различным данным) до 12-16 м, что описал в своей работе "О действии тока".

В результате опытов Герц установил, что на расстояниях до 3 м передача сигналов от вибратора к резонатору осуществлялась на принципе электромагнитной индукции, а на расстояниях более 3 м - посредством предсказанных Фарадеем и Максвеллом электромагнитных волн. Экспериментируя далее с электромагнитными волнами, Герц убедился, что они, как и свет, подчиняются всем законам геометрической оптики. Попутно Герц определил диаграмму направленности излучения (приема) диполя, заложив основы теории излучения антенн. Все эти работы (их результаты) были опубликованы в 1888 г. А в 1891 г., подводя итоги проделанных исследований, он подтвердил: "Целью этих работ была проверка основных гипотез теории Фарадея - Максвелла, а результат опытов есть подтверждение основных гипотез этой теории".

Опытное подтверждение "сомнительной" теории Максвелла и простота опытной установки Герца немедленно подтолкнули ученых многих стран к их повторению и к совершенствованию передающих и приемных устройств. Опять, краткости ради, остановимся лишь на нескольких моментах.

Если, например, профессор физики Болонского университета Августо Риги (1850-1920) усовершенствовал осциллятор Герца, поместив искровой разрядник в масло (разрядник индукционной катушки), то для экспериментов с открытыми Фарадеем - Максвеллом - Герцем волнами Герца Эдвард Бранли (1846-1940) создал простенький прибор, названный им радиокондуктором (радиоуправляемый проводник, действующий по принципу двухвходового триггера, его подробное описание было опубликовано в 1890 г.).

Оливер Лодж (1851-1940) на основе радиокондуктора (трубка Бранли) построил тоже переносный [3, с. 75] "прибор для регистрации приема электромагнитных волн", который содержал еще источник тока, реле, гальванометр, а для встряхивания радиокондуктора с целью периодического восстановления его чувствительности к волнам Герца - электрический звонок или механизм с молоточком-зацепом. В своем докладе "Творение Герца", прочитанном 1 июня 1894 г. в Лондонском Королевском обществе "для громадной аудитории" [8, с. 422], докладчик демонстрировал опыты, а радиокондуктор Бранли назвал когерером, исходя из физического принципа его действия.

Александр Степанович Попов, преподаватель Минных офицерских классов в Кронштадте тоже построил лабораторную установку для демонстрации опытов Герца своим слушателям в учебном процессе. Опытами с волнами Герца А. С. Попов сопровождал и цикл своих лекций под названием "Новейшие исследования о соотношении между световыми и электрическими явлениями", которые он прочитал в 1889 г. в собрании минных офицеров. А 22 марта 1890 г. в Морском музее для петербургских офицеров А. С. Поповым была прочитана лекция "Об электрических колебаниях с повторением опытов Герца". Научно-просветительскую деятельность инициативного преподавателя МОК высоко оценил русский физик Александр Григорьевич Столетов (1839-1896), назвав А. С. Попова одним из первых в России "пропагаторов герцологии" [1, с. 194].

Не могу сказать, что представляла собою первая лабораторная установка Попова для демонстрации опытов Герца до 1895 г., но доподлинно известно, что А. С. Попов постоянно работал над ее совершенствованием и особенно - над повышением стабильности и чувствительности когерера. Модернизированная лабораторная установка весной 1895 г. была опробована Поповым в саду МОК [5, с. 43]. А. С. Попов, применяя предложенную Теслой в 1893 г. антенну, неоднократно утверждал, что "употребление мачты на станции отправления и на станции приема для передачи сигналов с помощью электрических колебаний - заслуга Теслы". Позднее, а именно в статье, датированной декабрем 1895 г. "Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний" (сравните с названием прибора О. Лоджа), опубликованной в "Журнале Русского физико-химического общества" [8, с. 449; 9] Попов писал: "...В начале текущего года (1895 - прим. авт.) я занялся воспроизведением некоторых опытов Лоджа над электрическими колебаниями с целью пользоваться ими на лекциях... Добившись удовлетворительного постоянства чувствительности... трубки, я поставил себе другую задачу: добиться такой комбинации, чтобы связь между опилками, вызванная электрическим колебанием, разрушалась немедленно автоматически... Такая комбинация конечно удобнее, потому что будет отвечать на электрические колебания, повторяющиеся последовательно одно за другим... Я пришел к устройству прибора, служащего для объективных наблюдений электрических колебаний, пригодного как для лекционных целей, так и для регистрирования электрических пертурбаций, происходящих в атмосфере... Таким образом был комбинирован прибор... прибор отвечал (звонком - прим. авт.) на открытом воздухе колебаниям произведенным большим герцовым вибратором... с искрой в масле на расстоянии 30 саженей (около 60 м. - прим. авт.)... Прибор... может служить для различных лекционных опытов с электрическими колебаниями и... может быть приспособлен к опытам с электрическими лучами... В заключение могу выразить надежду, что мой прибор, при дальнейшем усовершенствовании его может быть применен к передаче (не к передаче, а к приему - прим. авт.) сигналов на расстояния при помощи быстрых электрических колебаний, как только будет найден источник таких колебаний, обладающий достаточной энергией".

Как видно, А. С. Попов в этой статье достаточно точно и предельно ясно изложил все свои замыслы и намерения, но вскоре у него появятся комментаторы и толкователи его высказываний и даже неких "тайных намерений", которые он мог бы высказать, но почему-то не высказал.

Именно упомянутый в статье прибор и был использован Поповым 7 мая 1895 г. при прочтении им доклада... нет, не о радиосвязи, а "Об отношении металлических порошков к электрическим колебаниям" [5, с. 44] на заседании физического отделения Русского физико-химического общества (РФХО) в Петербурге. Несмотря на то, что А. Попов 7 мая 1895 г. продемонстрировал то, чем Г. Герц почти ежедневно на протяжении 1886-1887 годов пользовался для решения своей практической задачи, применив лишь более совершенное приемное устройство, созданное им на базе опубликованного в 1894 г. прибора О. Лоджа, тем не менее в России в одностороннем порядке именно этот день (особенно после смерти Попова) стали усиленно пропагандировать как "день изобретения радио Поповым". Второй же экземпляр своего "Прибора для..." Попов конструктивно объединил с пишущим прибором братьев Ришар, барабан с бумагой которого приводился во вращение часовым механизмом с недельным заводом (потом применялся аппарат с записью на бумажную ленту). Этот прибор летом - осенью 1895 г. применялся в Лесном институте для наблюдения за атмосферой. И не Попов [6, с. 320], а профессор Д. А. Лачинов назвал этот прибор Попова "грозоотметчиком" (разрядоотметчиком) [5, с. 46] в своих работах [10, 11].

В последнее же десятилетие жизни Попова события развивались следующим образом. А. С. Попову и его коллегам летом 1896 г. [4, с.18] из газет стало известно об экспериментах Г. Маркони (1874-1937), ученика А. Риги. А после публикации доклада 4 июня 1897 г Вильяма Генри Приса (1834-1913) в английском журнале "Электричество" 11 июля и опубликования английского патента № 12039 Г. Маркони от 2 июля 1897 г. "стало ясно, в чем заключается суть дела", т. е. суть запатентованной в Англии аппаратуры Маркони по заявке от 2 июня 1896 г. с дополнением от 2 марта 1897 г. Однако уже 8 (20 н. ст.) января 1897 г. Попов в своем письме (статье) "Телеграфирование без проводов" в газету "Котлин" вдруг указывает, что "подобный прибор на том же принципе основанный, был устроен мной в 1895 г." [5, с. 61] (Вопрос: откуда Попову в январе 1897 г. стали известны подробности аппаратуры Маркони, опубликованные полгода спустя?) В июле 1897 г. в письме в газету "Новое время" А. С. Попов утверждает, что "приемник Маркони по своим составным частям одинаков с моим прибором, построенном в 1895 г.".

В докладе 27 сентября 1897 г. в Одессе А. С. Попов говорит: "Все, что выше описано, содержится и в приборе Маркони".

В докладе в Электротехническом институте 19 (31) октября 1897 г. А. С. Попов подчеркивает "полную тождественность составных частей (приемника Маркони - прим. авт.) с нашим прибором".

И в письме от 26 ноября 1897 г. в редакцию английского журнала "Электричество" А. С. Попов вдруг утверждает, что "устройство приемника Маркони является воспроизведением моего индикатора молний" [5, с. 61]. Перечислив "ходы и шаги" Попова в течение почти всего 1897 г., автор [5] на стр. 4 вдруг обращается к этической стороне вопроса: "Однако, доказывая идентичность приемников своего и Г. Маркони, А. Попов никогда не утверждал, что Г. Маркони скопировал его схему по описаниям и чертежам, не раз опубликованным в русской технической литературе". Да, действительно. Но Попов не мог этого утверждать. Не мог потому, что Маркони, действительно, не скопировал схему Попова, а использовал ее в качестве основы (прототипа) для своего прибора, точно так же, как и сам А. Попов использовал для своего прибора в качестве основы (прототипа) прибор О. Лоджа. (Вспомним: "...я занялся воспроизведением некоторых опытов Лоджа... пришел к устройству прибора, пригодного как для лекционных целей..."). Это подтверждается и сказанным на стр. 3 в сборнике статей [12]: "Приемник Маркони во многом был аналогичен приемнику Попова. И это вполне естественно, так как оба они в своих работах опирались на опыт предшественников и в первую очередь на весьма удачную конструкцию индикатора электромагнитных колебаний О. Лоджа. Не противоречат сказанному и признание самого Лоджа: "Правда, что я применил автоматический молоток или другой вибратор, приводимый в действие часовым механизмом (или) другого вида, но Попов первый заставил сам сигнал приводить в действие декогерер, и я считаю, что этим нововведением мы обязаны Попову" [4, с. 4]. Однако, если Попов ни разу не сказал, что Маркони скопировал его схему, то он ни разу не сказал, четко и безоговорочно, чем же тогда и отличалась схема Маркони от его схемы. Лишь потом в лекциях и докладах Попова стали появляться как признания отдельных достижений его предшественников, так и некоторые отличий прибора Маркони, например [13, док. 36, с. 100]. А. С. Попов, как видим, на протяжении всего 1897 г. только и утверждал тождественность обеих схем. Но если бы это было действительно так, то едва ли Маркони смог бы получить патент даже в Англии.

Итак, два слова о заявке Г. Маркони, поданной им в Британское патентное ведомство 2 июня 1896 г., по материалам доклада В. Г. Приса, прочитанного им в пятницу 4 июня 1897 г. на вечернем заседании в Королевском институте [8, с. 461-465].

В качестве передатчика Маркони применил генератор Герца в модификации Риги, а в качестве приемника - известный прибор Попова, в который Маркони ввел новые элементы, позволившие ему получить новый положительный эффект по сравнению с приемником Попова: повысить стабильность работы прибора и его чувствительность. Схема аппаратуры радиосвязи Маркони приведена, например, на стр. 462 [8].

Стабильность работы приемника повышена за счет применения в нем разработанного самим Маркони вакуумного когерера, что на схеме никак не отражено, менее зависимого (если не независимого) от климатических условий и капризов погоды, а чувствительность - за счет подключения цепи постоянного тока к выводам когерера через дроссельные катушки L2 и L1, которые позволили сосредоточить почти всю энергию принимаемых электромагнитных волн именно на когерере. Отечественные же историки стараются не упоминать нововведения Маркони, считая их "незначительными".

По поводу применения Маркони дроссельных катушек, в наше время можно улыбаться сколько угодно, но тогда это было существенной новизной, оригинальным техническим решением. Это подтверждается хотя бы тем, что до него не додумались ни Лодж, ни Попов. Потом Попов приписывал этим катушкам совершенно иную функцию [13, док. 39, с. 105]. Что ж, спорить не будем. Значит, эти катушки выполняли обе функции одновременно. А вот автор [4] на стр. 19 указывает, что в "аппаратуре Маркони нет никаких принципиально отличных элементов по сравнению с теми устройствами, которыми пользовался А. С. Попов для телеграфирования"! К тому же, о каком "радиотелеграфировании" в 1895 г. можно говорить?

7 мая 1895 г. Попов демонстрировал такую же радиосигнализацию (только со своим приемником), какою пользовался и Герц в 1886-1887 гг. и не более. Подавая заявку, Маркони, наверное, рассчитывал получить патент на всю систему радиосвязи. Потому неслучайно, едва приехав в Англию, Маркони продемонстрировал свою аппаратуру не в научно-просветительской лекции на широкой публике, а непосредственно В. Г. Прису, известному физику, в то время - директору [4, с. 16] или главному инженеру Британских телеграфов, сотрудникам Британского почтового ведомства и представителям Адмиралтейства и армии [5, с. 59]. При этом аппаратура Маркони в сентябре 1896 г. обеспечила дальность связи около 7 км, а весной 1897 г. - около 16 км [3, с. 85].

Однако Маркони не удалось получить патент на всю систему радиосвязи в целом даже в Англии. Британское патентное ведомство решило выдать Маркони патент № 12039 от 2 июля 1897 г. с приоритетом от 2 июня 1896 г. всего лишь на "...усовершенствования в передаче электрических импульсов и сигналов на расстояние и в аппаратуре для этого". Но, получив британский патент даже с такой формулировкой, Маркони лишил себя возможности патентования своего изобретения в других странах, хотя и пытался и, разумеется, - безуспешно. Однако собственную фирму под названием "Общество (с ограниченной ответственностью) телеграфии и сигнализации без проводов" Маркони создал в июле того же 1897 г. [5].

Маркони ставил перед собой третью практическую задачу, потому в самом начале своих экспериментов (до июня 1896 г.) постарался объединить приемник с телеграфным аппаратом. Пытался подключить к своему прибору, как свидетельствуют Блондель и Попов, некий самописец или телеграфный аппарат и Лодж (наверное в 1894 г.). И Попов подключил телеграфный аппарат к своему приемнику (не ранее второй половины 1897 г.)

Так кто же изобрел радиотелеграф?

Однозначно ответить на этот вопрос трудно. Но стоит здесь вспомнить фамилию Наркевич-Иодко. Нет, не ищите эту фамилию в отечественных энциклопедических и других справочных изданиях, - ее там нет. Яков Оттонович Наркевич-Иодко - это основатель "фотографирования без объектива" различных предметов живой и неживой природы на основе применения токов высокой частоты, основатель электротерапии по системе Иодко; это тот Наркевич-Иодко, которому в 1900 г. на международном конгрессе было присвоено звание "профессора электрографии и магнетизма", а по представлению президента Академии наук он был награжден орденом Святой Анны второй степени; это тот, который, согласно письму Блонделя, "двумя или тремя годами ранее произвел в Вене весьма интересные передачи с катушкой Румкорфа, соединенной с землей, антенной и с приемником, образованным из антенны и телефона, также заземленного (правда, может быть, без ясного представления о роли электромагнитных волн в этих опытах)". К словам в скобках целесообразно добавить: и о детектирующих свойствах органических тканей.

Однако не будем отнимать у читателя лишнего времени, а заинтересовавшихся отошлем к журналу "Техника - молодежи" № 11 за 1983 г., в котором напечатаны две статьи: Киселев В. "Опередивший время" и Адаменко В. "Сто лет спустя". Если Рыбкин и Троицкий летом 1899 г. случайно открыли телефонный (детекторный) способ приема электромагнитных волн, а Попов тогда же отправил прошение о патентовании радиотелефонного приемника, то Наркевич-Иодко осуществлял еще в 1890-1892 гг. телефонный прием атмосферных разрядов и излучения волн посредством катушки Румкорфа.

Ровно через пять месяцев после смерти Г. Герца, 1 июня 1894 г., Оливер Лодж в Британском Королевском обществе и прочел свою лекцию "Творение Герца", с экспериментальной демонстрацией результатов его исследований, в которой есть такие слова [6, с. 42]: "Редко можно встретить человека, столь деликатно относившегося к чувствам других, он всегда стремился преуменьшить то первенствующее положение, которое отводилось ему у нас в речах и писаниях... Его имя не достигло чрезмерной популярности и сделанное им во всех отношениях неизмеримо превосходит все то, чего достигли некоторые люди, наделавшие гораздо больше шума". Трудно сказать, что имел в виду О. Лодж, говоря о делах и шуме, однако эти его слова оказались пророческими. К сожалению. Вскоре шум и возня, разыгравшиеся на многие десятилетия вокруг приоритетов Попова и Маркони заслонили имя действительного "виновника торжества".

А если вспомнить и вдуматься, что такое - радио, то станет ясно, что словосочетание "изобретение радио" - это такая же нелепость, как, например, "изобретение авиации" или "изобретение космонавтики". Но абсурд в истории радио давно превратился в традицию, без которой нам стало бы скучновато. И все же, на наш взгляд, честь или факт изобретения радио может бесспорно принадлежать только одному, только тому единственному "виновнику торжества" по сей день скромно пребывающему на обочине им же открытой дороги, у которого было меньше предшественников, чем у других, т. е. Генриху Рудольфу Герцу.

Литература

1. Кудрявцев П. С. Курс истории физики. М., Просвещение, 1974.
2. Очерки истории радиотехники. Отв. ред. Б. С. Сотин. М., Изд. АН СССР, 1960.
3. Родионов В. М. Зарождение радиотехники. М., Наука, 1985.
4. Бренев И. В. Об ошибках в освещении истории изобретения радио. М., РИО ВЗЭИС, 1963.
5. Бренев И. В. Начало радиотехники в России. М., Сов. радио, 1970.
6. Зворыкин А. А. и др. История техники. М., изд-во социально-экономической литературы, 1962.
7. Большой энциклопедический словарь. Гл. ред. А. М. Прохоров. Изд. 2-е, М., Научн. изд. "Большая Российская энциклопедия", СПб, Норинт, 1997.
8. Из предыстории радио. Сборник оригинальных статей и материалов. Под. ред. акад. Л. И. Мандельштама. Вып. I. М.-Л., Изд. АН СССР, 1948.
9. Журнал русского физико-химического общества. Физическое отд. 1896, т. 28, № I.
10. Лачинов Д. А. Основы метеорологии и климатологии. СПб, 1895, с. 460.
11. Лачинов Д. А. О колебательных разрядах атмосферного электричества и о грозоотметчике А. С. Попова. Дневник Х съезда русских естествоиспытателей и врачей. 1898, № 10. Протокол заседания секции метеорологии 28 августа, с. 371.
12. 100 лет радио. Сб. ст. Под ред. В. В. Мигулина, А. В. Гороховского. М., Радио и связь, 1995.
13. Изобретение радио А. С. Поповым. Документы и материалы. М., Наука, 1966.
14. Никитин Е. Н. Изобретатель радио - Попов. М., Просвещение, 1995.
15. Сокольцев Д. М. Рецензия на книгу А. А. Петровского "Научные основания беспроводной телеграфии". Журнал русского физико-химического общества. Физическое отд. 1908, т. 40, с. 32.
16. Рыбкин П. Н. Работы А. С. Попова по телеграфированию без проводов. Очерк десятилетней деятельности. СПб, 1908.
17. Участие А. С. Попова в возникновении беспроволочной телеграфии. Доклад комиссии, избранной физическим отделением Русского физико-химического общества по вопросу о научном значении работ А. С. Попова. Журнал РФХО, физическое отд., 1909, т. 41 с. 63.

Статья опубликована 31.10.2002 г.