Как создавалась команда И.С. Брука

Лушекин В.А., Лушекина С.В.

Аннотация

В докладе описывается история возникновения коллектива разработчиков АЦВМ М-1 – попадания в лабораторию И.С. Брука инженеров из группы разработчиков М-1. На примере личных историй Т.М. Александриди, А.Б. Залкинда, М.А. Карцева, Н.Я. Матюхина показано, как социально-политическая ситуация в стране влияла и мире повлияла на судьбы отдельных молодых инженеров и историю создания отечественной ВТ.

Ключевые слова – М-1, МЭИ, ЭНИН, распределение, депортация, космополитизм.

I.Введение

В марте 2018 года в Москве, в здании Российской академии наук, состоялось пленарное заседание очередной (XXIV) годичной научной конференции Института истории естествознания и техники имени С.И. Вавилова (ИИЕТ РАН), проведенное при поддержке Института системного программирования имени В.П. Иванникова РАН.

На конференции подарками, цветами и памятными дипломами чествовали двух людей из команды Брука, которым уже далеко за 90 лет: Тамару Александриди и Юрия Рогачева – двух ветеранов не только Великой Отечественной войны (Тамара Александриди прошла связистом всю войну до Берлина, а Юрий Рогачев воевал с 1943 года и дошел до Японии), но и отечественной IT-сферы. Главной же наградой было вручение Тамаре Александриди и Юрию Рогачеву памятных знаков IEEE^[1] как участникам создания первой советской электронной вычислительной машины М-1» [1].

22 апреля 1950 года Президиум АН СССР выпустил Постановление о начале работ по созданию АЦВМ М-1 в Лаборатории энергосистем И.С. Брука ЭНИН им. Г.М. Кржижановского [2, 3].

Сергей Иванович Вавилов умер 25 января 1951 года, за день до восьмой годовщины смерти брата. Последняя запись в его дневнике датирована 21 января 1951 года:

«21 января 1951 г., 5 часов вечера, Мозжинка

Трудная неделя. Написал статью в “Доклады” и теперь вижу ее ошибочность. Конвейер проблем в Академии: скандал на почве вычислительных машин (Бруевич, Лаврентьев, Брук, Паршин)… [4, с. 471].

В чём был скандал, сейчас сказать трудно. Но в интервью А.П. Ершову М.А. Лаврентьев говорит: «И сразу – борьба между цифровой и аналоговой техникой. Бруевич, Кобринский, Паршин – за аналоговую, а Келдыш, Панов и я – за цифровую…» [5]. Фамилия Н.Г. Бруевича будет ещё раз упомянута в конце доклада.

В декабре 1951 года выходит «Отчёт по работе АЦВМ [М-1]» [6]. В шапке на титульном листе Отчёта указан Энергетический институт им. Г.М. Кржижановского. А ниже указан директор института: Г.М. Кржижановский^[2]. Также на титульном листе, кроме руководителя работ И.С. Брука и техников Л.М. Журкина, Ю.В. Рогачева и Р.П. Шидловского, указаны «Младшие научные сотр.»: Т.М. Александриди, А.Б. Залкинд, М.А. Карцев, Н.Я. Матюхин.

II. Возникновение коллектива создателей АЦВМ М-1

Первым из числа м.н.с.-ов в лабораторию Брука был принят Матюхин Н.Я. Во многих публикациях последнего времени рассказано о семье Николая Яковлевича, в основном об Якове Васильевиче Матюхине. О его знакомстве с М.И. Калининым, Г.С. Орджоникидзе (Серго), И.В. Сталиным (Джугашвили), о том, как семье Матюхиных была предоставлена квартира в доме №3 по улице Грановского (Романов переулок) в Москве (в некоторых кругах эту улицу называли улицей Павших героев). Также рассказано, что Яков Васильевич был арестован в 1938 году, семья выселена не только из дома на улице Грановского, но и из Москвы. В сентябре 1941 до подхода немецких войск Я.В. Матюхин был расстрелян в Орле вместе с ещё 170 (примерно – точное число не установлено [8]) политическими заключёнными. Уголовные преступники были эвакуированы вглубь страны. В числе расстрелянных были родственники видных деятелей революции, и, пожалуй, самая знаменитая революционерка, лидер левых эсеров Мария Спиридонова вместе с мужем.

Реабилитирован Яков Васильевич Матюхин был в 1957 году. В материалах «Мемориала» [9] почему-то указано, что он был меньшевик.

Не совсем понятно, как при таком отце Николая Яковлевича приняли в 1944 году в МЭИ. Можно предположить, с одной стороны, что «сын за отца не отвечает», а с другой, что стране нужны были специалисты, а из энергетических ВУЗов в то время в нормальном режиме работал только МЭИ и происхождение не очень обращали внимание. Тем более, что в 1943 году было постановление Правительства об увеличении набора в МЭИ почти в два с половиной раза.

Николай Яковлевич оканчивает обучение с «красным» дипломом, имеет два авторских свидетельства за создание УКВ передатчиков. Подаёт заявление в аспирантуру, но, как рассказывает сам Н.Я. [10], кадровая комиссия в аспирантуру его не пропускает. Можно понять, что и в план распределения он тоже не попадает.

И.С. Брук, похоже, не имел возможности получить молодых специалистов по плану распределения, но пользуясь своим именем, связями и знакомством в отделе кадров МЭИ, мог получать «отходы» образовательного производства. Ему и предложили в сотрудники Н.Я. Матюхина.

Следует, наверное, добавить, что Н.Я. Матюхина было ещё одно «отягчающее обстоятельство», или «обременение». Мать Николая Яковлевича, Маргарита Фёдоровна урождённая Переверзева была из просвещённой семьи. Её брат, Валериан Федорович, в юности, будучи студентом естественного отделения физико-математического факультета Харьковского университета, участвовал в революционном движении, арестовывался, был исключен из университета, находился в ссылке в Нарыме. В 1911 году занялся литературной деятельностью. Как связь фамилий и мест, можно отметить, что в 1917 году был городским головой Орла [11].

Профессор МГУ В.Ф. Переверзев, как утверждают некоторые специалисты, был убеждённый марксист. Он создал так называемую литературную «переверзевскую школу», которая в конце 20-х годов подверглась жесткой критике, по существу, разгрому. В 1938 году В.Ф. Переверзев был арестован и приговорён, отбывал заключение на Колыме и в Минусинске, в 1947 (48) году был освобождён и поселился в Александрове. Но в том же году был снова арестован, находился в тюрьме и ссылке в Красноярском крае. В 1956 году вернулся в Москву. Был реабилитирован, умер в 1965 году.

Ясно, что такой «бэкграунд» вряд ли позволил бы Николаю Яковлевичу в 1950 году поступить на работу на закрытое предприятие или в аспирантуру.

***

Тамара Миновна Александриди была второй из выше названной команды, пришедшей в ЭНИН. Её попадание в АН СССР, как рассказывала сама Тамара Миновна, связана с её фамилией. Правда, она упоминает только один «аспект», который определяет её попадание к И.С. Бруку, но не чего не говорит о том, почему она не попала в какую-нибудь закрытую организацию радиотехнического профиля.

В июле 1941 года Тамара Миновна (неполных 17 лет) ушла добровольцем на фронт. За несколько недель до этого она с отличием окончила среднюю школу и успела подать документы в МЭИ. И была принята. А ещё раньше она закончила курс в Московской радиошколе.

Тамара Миновна прошла всю войну, принимала участие в Крымской операции осени–зимы 1941 года, вышла живой из Керченской катастрофы, принимала участие в боевых действиях под Сталинградом, в освобождении стран Восточной Европы и других операциях. Вступила в партию, была награждена орденом и медалями, получила именную радиостанцию (с разрешения И. Сталина) от Московской радиошколы. Закончила войну в Германии, в поверженном Берлине.

После демобилизации она вернулась в Москву и выяснила, что является студенткой первого курса МЭИ. На дипломную практику её не распределили, а её выбрал И.С. Брук, как и Н.Я. Матюхина. Только в этот раз происходит некоторый сбой.

Как говорят современники и соратники Брука, он не очень (мягко говоря) оценивал технические способности женщин. До Тамары Миновны у него в лаборатории женщин не было. А так как ему, скорее всего, просто показали список хороших студентов, он выбрал из верхней части списка. А по фамилии Алесандриди пол виден не был. И был очень удивлён, когда к нему на работу пришла молодая симпатичная девушка.

Вторая составляющая прихода в ЭНИН, связанна также с фамилией Тамары Миновны. Естественным образом возникает вопрос, а почему она не попала в план распределения? Если современный человек как-то может представить, почему на оборонные предприятия не брали «детей врагов народа», то сложнее понять, чем не угодила Т.М. Алесандриди.

В письме Л.П. Берии 1944 года И.В. Сталину [12, с. 509], в частности сообщается: «…Греческое население проживает в большинстве районов Крыма. Значительная часть греков, особенно в приморских городах, с приходом оккупантов занималась торговлей и мелкой промышленностью. Немецкие власти оказывали содействие грекам в торговле, транспортировке товаров и т.д.». Т.е. из текста письма можно сделать вывод, что не греки пособничали оккупантам, а немецкие власти помогали грекам. Тем не менее, греки, как и некоторые другие народы Крыма, были выселены [12, с. 510]. А в 1949 году прошла ещё одна волна выселения некоторых народов из Причерноморья, в том числе и греков [12, сс. 665-674]. Причины этого выселения греков и других народов не совсем понятны. Одна из версий связана с местью за поражение Демократической армии Греции (ДАГ) в Гражданской войне в Греции в 1946–1949 годах. Югославия и СССР поддерживали ДАГ и снабжали её оружием, но не в достаточной степени поскольку СССР занимался послевоенным восстановлением своего народного хозяйства. А также из-за возникших разногласий двух Иосифов (Сталина и Тито) помощь практически прекратилась. В результате ДАГ сложила оружие и прекратила сопротивление.

Тамара Миновна всегда считала себя русской [13], но вряд ли какой кадровик в 1950 году рискнул бы взять себе на работу человека с фамилией Александриди, даже русскую по паспорту.

***

Следующим по хронологии к И.С. Бруку пришёл на преддипломную практику М.А. Карцев. Но, т.к. про Михаила Александровича у авторов самые скупые сведения, то сначала пойдёт рассказ о приходе в ЭНИН Александра Борисовича Залкинда.

Александр Борисович Залкинд – единственный из всех четверых м.н.с. того периода, который оставил письменные заметки (воспоминания) о своей жизни и об описываемых временах. Эти записи были изданы в виде брошюры в 1998 году [14], текст размещён на сайте Виртуального компьютерного музея. Поскольку один из авторов настоящего доклада являлся по существу инициатором этих записок, мы во многом опираемся на них далее по тексту, не давая дополнительные ссылки на этот источник.

Чтобы хоть как-то понять некоторые социальные аспекты военного и после военного времени, следует обратиться к тексту Александра Борисовича с рассказом о его семье и событиях, связанных с его появлением и учёбе в Москве.

Александр Борисович родился в городе Днепропетровске (сейчас Днепр) в семье врачей. Дед по материнской линии, М.Х. Добрускин, был известный и уважаемый педиатр в городе. Во время Гражданской войны лечил всех, невзирая на политическую принадлежность (немцев, махновцев, красных…) и поэтому позднее не поверил в зверства немецких оккупантов. Отказался эвакуироваться, и был расстрелян немцами при первых расстрелах в октябре 1941 года.

Мать Александра Борисовича, А.М. Добрускина, так же была врачом-отоларингологом. Отец Б.А. Залкинда – профессор мединститута. Во время войны семья была эвакуирована в Уфу. Отец, имея «бронь», добился через Главного терапевта Красной армии М.С. Вовси, отправки на фронт. Б.А. Залкинд [15, 16] был Главным терапевтом Северо-западного фронта и одного из Белорусских фронтов. В книге о врачах Северо-западного фронта есть раздел, посвящённый Б.А. Залкинду [16]. В 1943 году Б.А. Залкинд получил пропуск для семьи в Москву, а сам продолжал воевать. В 1944 году был отозван из Красной армии, и стал преподавать в мединституте Днепропетровска, а не в Москве. Как считает Александр Борисович, это спасло отца от ареста по «делу врачей» в начале 1953 года.

10 класс Александр Борисович заканчивал в московской школе №589. В классе было всего 7 мальчиков (старшая школа в 40-х годах была раздельной). Школа находилась недалеко от посольства Китая. Надо напомнить, что в то время КНР ещё не было, а был гоминдановский Китай, с которым, тем не менее, у СССР были дипломатические отношения. В классе с Александром Борисовичем учился мальчик-китаец, сын сотрудника посольства. И Александр Борисович увидел, что в Китае умножают в столбик не так, как у нас (наверное, начиная со старших разрядов и со сдвигом вправо). С подачи Александра Борисовича (и Николая Яковлевича) этот способ был использован в схеме арифметического устройства (АУ) ЭМВ М-2, о чём упоминается в книге М.А. Карцева [17, с. 112].

После окончания школы Александр Борисович поступил в МЭИ, где познакомился с Н.Я. Матюхиным. Дипломную работу Александр Борисович делал в НИИ-20 Министерства радиопромышленности по теме "Десятичный счетчик для определения и индикации скорости объекта". В дипломе упоминался Доплеровский метод измерения скоростей. Работа была связана с ракетной тематикой, а, следовательно, была секретной. В 1947 году вышел «План мероприятий по пропаганде среди населения идей советского патриотизма» (о борьбе с космополитизмом) [18, с. 110]. И соответствующая комиссия потребовала переделать листы дипломной работы, поменяв Доплера на Л.И. Мандельштама и Н.Д. Папалекси Какое отношение имели эти два академика к измерению скорости, непонятно, эффект Мандельштама-Папалекси относится к определению наличия свободных электронов в металле [19]. Но зато это были советские учёные!

После защиты диплома А.Б. Залкинд и некоторые другие сотрудники НИИ-20 были переведены в НИИ-885. Названия этих двух предприятий будут ниже упомянуты ещё раз вместе с фамилией Н.Г. Бруевича. В самый разгар работ и подготовке к командировке А.Б. Залкинда в Капустин Яр на полигон для натурных испытаний Александр Борисович был вызван в отдел кадров и уволен. Это был 1950 год, в это время существовало Постановление от 29 мая 1948 г. N 1840 «Об упорядочении распределения и использования молодых специалистов, оканчивающих высшие и средние специальные учебные заведения» [20], согласно которому выпускник должен был отработать по распределению два года. Но это Постановление накладывало обязательства на выпускника, а не работодателя, и не ставило препятствий увольнению молодого специалиста.

В течение полугода Александр Борисович при содействии знакомых и друзей сменил ещё три места работы. Принял участие в работах по созданию оперативной памяти (ОП) на ртутных линиях задержки для макета БЭСМ.

«В июне 1951 г. Коля (Н. Я. Матюхин) помог принять меня в Энергетический институт АН СССР им. Г.М. Кржижановского в Лабораторию энергосистем, руководимую членом-корреспондентом АН СССР И.С. Бруком. У И.С. Брука с моим оформлением на работу были свои сложности в ОК. Но не из-за 5-го пункта...

Большему, чем генетика и кибернетика, остракизму подвергалась лженаука ПСИХОЛОГИЯ. Один из отечественных ее столпов, к моему великому счастью, был только моим однофамильцем. После проверки этого факта меня взяли в ЭНИН в июне1951 г.» [14, с. 8].

Этим столпом был А.Б. Залкинд [21], основатель отечественной педологии, автор многих работ (в частности «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата»). В 30-х годах был обвинён в «меньшевиствующе-идеалистическом эклектизме», а также подвергся гонениям и научно-партийной проработке за «фрейдизм» и «извращения в работе» [21]. Умер при не выясненных до конца обстоятельствах, возможен суицид.

Когда А.Б. Залкинд пришёл в лабораторию И.С. Брука, там уже трудился дипломник МЭИ М.И. Карцев, и А.Б. Залкинд стал руководителем дипломной работы Карцева [14, с. 31].

***

Как было сказано выше, обстоятельства попадания в ЭНИН М.А. Карцева менее всего отражены в воспоминаниях и биографиях.

Участник ВОВ, орденоносец, член ВКПб, демобилизованный только в 1947 году, в том же году поступил в МЭИ. Хорошо учился, чтобы наверстать упущенное во время службы в Советской армии время, экстерном сдал экзамены за два курса института.

Не совсем понятно, почему Михаил Александрович поступил на дипломную практику и потом на работу в ЭНИН, а не предприятие радиотехнического профиля. Можно только предполагать.

Почти во всех жизнеописаниях Михаил Александровича [22, с. 212] говорится, что он родился в Киеве 10 мая 1923 года в семье учителей. Отец Михаила Александровича умер в том же году, когда маленькому Мише не было и года. Но в [23, с. 83] имеется фотография, на которой изображены сидящие мужчина и женщина, а за ними стоит мальчик. Над фотографией надпись: «С родителями». Видно, что мальчику никак не год, а скорее всего лет десять. Может быть, такое несоответствие и является ключом к тайне непопадания Михаила Александровича в «оборонку» (по крайней мере, в начале 50-х годов), но про его отца или отчима больше ничего выяснить не удалось. А может быть причина не совсем «комфортных» условий в начале карьеры и в дальнейшем (в частности, не избрание в члены-корреспонденты АН СССР и академики) была в другом: мать Михаила Александровича звали Сара Давыдовна. О том, что «национальный вопрос» в начале 50-х годов стоял довольно остро, можно узнать не только из устных и «апокрифических» рассказов, но из официальных источников.

Важным документом, относящимся напрямую тематике «социальные аспекты истории ВТ» является Докладная записка Агитпропа ЦК М.А. Суслову «О подборе и расстановке кадров в Академии наук СССР от 23.10.1950» [18, с. 595]. Часть Записки посвящена вакантным местам в институтах АН СССР, отделению физики, но отдельно сказано и про вычислительную технику:

«Нарушение большевистского принципа подбора кадров по деловым и политическим качествам привело к тому, что состав научных сотрудников в некоторых институтах Академии наук засорен людьми, не внушающими политического доверия (бывшими кадетами, эсерами, бундовцами, меньшевиками, репрессированными за антисоветскую деятельность и т.д.). Так, в Институте точной механики и вычислительной техники до сих пор работает ряд лиц, на которых имеются серьезные компрометирующие материалы.

Например, заместитель директора института доктор технических наук Кобринский Н.Е., еврей, из торговцев, в 1933-1939 гг. был связан с рядом немецких специалистов, подозревавшихся в шпионаже в пользу Италии; заведующий отделом приближенных вычислений член-корреспондент АН СССР Люстерник Л.А., еврей, б/п., в прошлом анархист, в 1939-1940 гг. высказывал антисоветские настроения; заведующий экспериментально-счетной лабораторией Акушский И.Я., еврей, из семьи раввина. Отец жены – Дербер являлся одним из руководителей эсеровской организации в Сибири, в 1938 г. был приговорен к ВМН как шпион японской и французской разведок и т.д.

Между тем, в институте практикуется частные подряды на вычислительные работы (лаборатория Гутенмахера), в результате чего в институт стекается в виде технических условий и других сведений информация из различных военных учреждений о советской бомбардировочной авиации, бомбардировочных прицелах и их точности, типах бомб, ракетах дальнего действия и т.п. Бывший директор института акад. Бруевич, под видом оказания технической помощи некоторым промышленным министерствам в выполнении опытных работ по бесконтрольным системам автоматики и телемеханики, установил связь института с большим числом других организаций и учреждений, ведущих совершенно секретную работу (НИИ-855, НИИ-2, НИИ-5, ЦИАМ и другие)».

Может быть, именно эти вопросы и обсуждал С.И. Вавилов незадолго до своей смерти…

В записке НИИ-885 почему-то назван НИИ-855. А в Именном указателе [18, с. 684] Ю.А. Жданов, назван Александровичем, хотя сталинский зять и сын А. Жданова был Андреевичем.

III. Заключение

В заключении можно добавить, что история не имеет сослагательного наклонения, но хочется привести соображения А.С. Пушкина, высказанные им в Заметках о поэме «Граф Нулин» [24].

Пушкин пишет: «Перечитывая «Лукрецию», довольно слабую поэму Шекспира, я подумал: что если б Лукреции пришла в голову мысль дать пощечину Тарквинию? быть может, это охладило б его предприимчивость, и он со стыдом принужден был отступить? Лукреция б не зарезалась, Публикола не взбесился бы, Брут не изгнал бы царей, и мир и история мира были бы не та. Итак, республикою, консулами, диктаторами, Катонами, Кесарем мы обязаны соблазнительному происшествию, подобному тому, которое случилось недавно в моем соседстве, в Новоржевском уезде».

Также и в нашем случае, если бы не было «мудрой» национальной, внутренней, да и внешней политики нашего государства, герои нашего рассказа не попали бы к И.С. Бруку, и история вычислительной техники пошла бы по-другому. Радиотехническая промышленность получила бы прекрасных инженеров, были бы построены БЭСМ и «СТРЕЛА», но была бы М-1, тем более в столь короткие сроки – вопрос.

Источник финансирования. Благодарности

Работа выполнена при частично финансовой поддержке РФФИ грант 19-03-00043.

Примечания

1. The Institute of Electrical and Electronics Engineers (Институт инженеров электротехники и электроники) — международная некоммерческая ассоциация специалистов в области техники, мировой лидер в области разработки стандартов по радиоэлектронике, электротехнике и аппаратному обеспечению вычислительных систем и сетей.

2. Это не единственный случай, когда директор руководил институтом своего имени. В качестве примера можно привести Институт Мерзлотоведения им. В.А. Обручева, которым на протяжении длительного времени руководил сам В.А. Обручев [7].

Список литературы

1. История, которую стоит переписать: где на самом деле сделали первый советский компьютер https://indicator.ru/mathematics/pervyj-sovetskij-kompyuter.htm

2. 50-летие первой отечественной ЭВМ https://www.computer-museum.ru/histussr/m1_50.htm 2.

3. Ревич Ю.В. Информационные технологии в СССР. Создатели советской вычислительной техники / Ю. В. Ревич, Б.Н. Малиновский. – СПб.: БХВ-Петербург, 2014. – 336 с.: ил. ISBN 978-5-9775-3309-6

4. Вавилов С.И. Дневники 1939–1951 гг., http://vivovoco.astronet.ru/vv/journal/viet/vavidiary.htm

5. Первые годы развития советской вычислительной техники. https://computer-museum.ru/articles/galglory_ru/918/

6. Отчет по работе: Автоматическая вычислительная машина[М-1], Академия наук СССР Энергетический институт им. Г.М. Кржижановского, Москва 1951 г.

7. Институт мерзлотоведения имени В.А. Обручева, https://ru.wikipedia.org/wiki/Институт_мерзлотоведения_имени_В._А._Обручева_АН_СССР

8. Расстрел под Орлом 1941 https://ru.wikipedia.org/wiki/Расстрел_под_Орлом_1941

9. Матюхин Яков Васильевич Источник: Архив НИПЦ "Мемориал", Москва https://ru.openlist.wiki/Матюхин_Яков_Васильевич_1880

10. Николай Яковлевич Матюхин – талантливый создатель отечественной вычислительной техники https://habr.com/ru/company/ua-hosting/blog/408399/

11. Переверзев, Валерьян Фёдорович https://ru.wikipedia.org/wiki/Переверзев,_Валерьян_Фёдорович

12. Сталинские депортации. 1928-1953. Под общей редакцией академика А.Н. Яковлева. Составители Н.Л. Поболь, П.М. Полян Серия: Россия. XX век. Документы М., МФД, Материк, 2005, 904 страницы

13. Колотилов В. Две войны. Тамара Александриди https://yarodom.livejournal.com/1583598.html

14. Залкинд А.Б. Маленькие истории о больших и средних ЭВМ, ТЭСИС, Москва 1998 https://computer-museum.ru/biblioteka/publication/885/

15. Залкинд Борис Александрович https://cyclowiki.org/wiki/Борис_Александрович_Залкинд

16. Алексанян И.В., Кнопов М.Ш. Главные терапевты фронтов и флотов в Великой отечественной войне 1941-1945гг., Медицина, Москва, 1987, стр. 133-136.

17. Карцев М.А. Арифметические устройства электронных цифровых машин, Физмаггиз, Москва, 1958

18. Сталин и космополитизм 1945-1953 Документы Агитпропа ЦК. – Москва. Материк, 2005. – 768 с.

19. Опыт Мандельштама и Папалекси по выяснению движения электрона https://studfile.net/preview/5022216/page:8/

20. Постановление от 29 мая 1948 г. N 1840 «Об упорядочении распределения и использования молодых специалистов, оканчивающих высшие и средние специальные учебные заведения» http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_4699.htm

21. Залкинд Арон Борисович // https://ru.wikipedia.org/wiki/Залкинд,_Арон_Борисович

22. Малиновский Б.Н. История вычислительной техники в лицах. – К.: фирма “КИТ”, ПТОО “А.С.К.”, 1995. – 384 с., ил.

23. Создатели отечественной электроники Выпуск 3 Михаил Александрович Карцев, ГКСинерджента, Техносфера, Москва, 2013.

24. Пушкин А.С. Заметка о поэме «Граф Нулин» А. С. Пушкин Собр. соч. в 10 тт. Т. 6.

Об авторе: Владимир Анатольевич Лущекин
МГУ им. М.В. Ломоносова, Экономический факультет, Москва, Россия
lva735@gmail.com;
Софья Владимировна Лущекина
ИБХФ им. Н.М. Эмануэля РАН Москва, Россия
sofya.lushchekina@gmail.com

Материалы международной конференции Sorucom 2020
Помещена в музей с разрешения автора 28 февраля 2022